Виктория Попова: Театр THEATRUM – молодая площадка, старающаяся привлечь своего зрителя не только качеством, но и разнообразием форматов, в том числе, с использованием современных технологий. Можно ли расценивать спектакли как своеобразные сообщения, отражающие актуальную повестку?
Евгений Гапонов: THEATRUM не гонится за хайпом. Здесь важна не форма ради формы, а форма как продолжение идеи. THEATRUM предлагает модель театра будущего, в котором искусство существует не ради представления, а ради разговора. Причём разговор ведётся на всех уровнях: от сценического языка до конструкции зрительного зала. И это может стать ориентиром не только для театров, но и для музеев, креативных центров, медиаплатформ.
Каждая постановка здесь – это результат месяцев исследований, споров и экспериментов. Например, «Марлен Дитрих. Вслух и шёпотом…» (реж. Александр Баргман) разворачивается как сценическая партитура, где голос актрисы обнажает внутреннюю борьбу между образом и правдой.
Звуковой дизайн строится на шорохах, дыхании, «пустотах» – это спектакль-интонация, спектакль-портрет без имитации. Художник по стилю Сергей Данишевский разработал концепцию, в которой каждый костюм говорит не меньше, чем монолог. А сцена, разделённая на пространство «вслух» и зону «шёпота», становится точкой столкновения публичного и интимного.
Спектакль стал продолжением успешного проекта о великой Эдит Пиаф, который THEATRUM представил в 2023 году. Постановка о Пиаф не только получила признание в России, но и в 2024 году была показана в немецком городе Виттен. Именно этот показ стал отправной точкой международной истории театра, положив начало новым партнёрствам, гастролям и вниманию европейских СМИ.
Проект «Шинель» (реж. Дарья Бурилко) в рамках программы «Внеклассное чтение» – спектакль о том, как классика способна отказаться от музейной позы и стать современным разговором. Постановка минималистична по форме, но насыщенна по смыслу. Используются контрасты звука и тишины, световые акценты, а также оригинальная музыкальная партитура с элементами живого звука и электронной обработки. Вместо привычных декораций –визуальные символы, дающие пространство для воображения. Спектакль ориентирован на подростковую аудиторию и служит не иллюстрацией к школьной программе, а её расширением в сторону осмысленного сопереживания.
Даже спектакли-фантазии, такие как «Чехов. Маленькие комедии» (реж. Александр Борисов), в THEATRUM всегда имеют режиссёрское задание. Постановка включает два водевиля Антона Чехова – «Медведь» и «Предложение». Эти пьесы, полные комических коллизий, разыграны с современным темпоритмом и вниманием к интонации. Смех здесь не для разрядки, а для осмысления: за лёгкостью формы скрываются вопросы о человеческом достоинстве, упрямстве, одиночестве и любви.
В.П.: На чем базируется стратегия театра?
Е.Г.: В первую очередь его стратегия – мультижанровость. THEATRUM работает на пересечении театральных форматов: жанров театра и видов театра. Это видно не только по тематике, но и по типу постановок: в афише соседствуют драматические спектакли, пластические этюды, сценические инсталляции, кукольные и семейные представления.
«Гадкий утёнок» – постановка, созданная как спектакль для всей семьи. Это не милая сказка, а серьёзный разговор о принятии инаковости, одиночестве, свободе быть собой. Спектакль построен на тонком соединении визуального ряда и ритма, в нём используется как предметный театр, так и образы живого актёра. Режиссёр не навязывает морали, позволяя ребёнку (и взрослому) сделать собственные выводы.
«Демон» – пластический спектакль, в котором лермонтовское поэтическое начало превращается в язык тела и света. Здесь нет диалогов в привычном смысле – есть движение, дыхание, ритм. Зритель включается в процесс не только эмоционально, но и телесно, считывая паузы, тишину, напряжение пространства.
«Тайна доктора О.» – камерная постановка, в которой элементы триллера, психологической драмы и визуального театра соединены в плотную ткань высказывания. Постепенно зритель осознаёт, что сцена говорит не только о конкретной истории, но и о глубинных страхах, и об экзистенциальном выборе – довериться или закрыться, помнить или забыть.
В.П.: Опишите вашу целевую аудиторию, кто ваш зритель?
Е.Г.: THEATRUM не мыслит искусство как одностороннее вещание. В центре – не просто зритель, а участник. В рамках программы «Внеклассное чтение» подростки знакомятся с театром как способом выражения, не ограниченным школьной программой. Для них создаются специальные спектакли, встречи с актёрами, обсуждения.
Работа с молодёжной аудиторией строится не на уступках, а на уважении: сложные темы подаются через близкий язык и формы. Например, в спектакле «Шинель» используется вербатим, электронная музыка, визуальные символы вместо декораций.
Кроме того, театр проводит лекции, мини-курсы, совместные проекты с педагогами. Он работает как площадка взаимодействия, а не только как сцена.
Отдельного внимания заслуживает история рояля Fazioli (модель F 278), ставшего живым участником событий THEATRUM. В России таких инструментов всего три. Один из них уже третий год «прописан» в Верхней Пышме. Этот рояль не просто символ статуса, а редчайший носитель звука – его резонансная дека изготовлена из той самой красной ели, из которой делали скрипки Страдивари. Он улавливает малейшие оттенки прикосновения, «слышит» настроение исполнителя, а его тембр – кристально чистый, но при этом живой, наполненный дыханием.
Программы с участием Fazioli – например, программа «Руки», – стали мощной точкой притяжения: здесь объединились филармоническая аудитория и театральные зрители, а границы жанров стерлись. Этот опыт ещё одно подтверждение того, как музыкальная партитура и сценическое действие способны складываться в единое полифоническое высказывание, расширяя не только эстетическое поле, но и само представление о театре как пространстве встречи.
По сути, THEATRUM – это театр-предложение. Он возник как частная инициатива в малом городе, но смог превратиться в точку притяжения и обсуждения, сравнимую с федеральными центрами. Его успех построен на пяти стратегиях:
Что можно взять в практику уже сейчас?
В.П.: Театр пробует работать и в направлении киноискусства, был создан фильм «Агитбригада». Для вас это воплощение стратегии мультижанровости?
Е.Г.: «Агитбригада» – это киноальманах, в котором театр выходит за пределы сцены, осваивая экран как новое пространство разговора. Фильм, созданный в 2024 году в содружестве с кинокомпанией V&T Agency и при поддержке уже упомянутого выше Музейного комплекса, стал первой частью этого проекта. Лента объединила эстетику агитфильма, театральной пластики и документального высказывания – и мгновенно обрела международное признание. Среди достижений – премии за «Лучший короткометражный фильм Европы» и «Лучший военный фильм», участие в фестивалях Нью-Йорка, Мехико, Милана, Бангкока, Санкт-Петербурга и других культурных столиц. Первый фильм театра стал программным высказыванием о роли искусства в военное время: в нём используются архивные хроники, фронтовые стихи и монтажная структура, близкая к театру вербатима. Картина была показана на 27 региональных телеканалах РФ и собрала совокупную аудиторию свыше 50 миллионов человек.
Успех был обусловлен не только художественной выразительностью, но и остроактуальной темой – культурной памяти и личной ответственности в исторических процессах. Эта картина – своего рода благодарственное письмо тем, кто в годы Великой Отечественной войны, читая под обстрелом стихи из кузова полуторки, делал для Победы не меньше, чем воюющие на передовой.
Тогда, в сороковые, мобильные творческие группы дали более полутора миллионов концертов в полевых условиях – в среднем тысяча представлений в день. Это в полтора раза больше, чем сегодня ежедневно показывается всеми российскими театрами страны на стационаре. Сцена была оружием, артист – солдатом. И кино, созданное в XXI веке, берёт на себя задачу напомнить об этом: не из патетики, а из уважения.
Важным признанием художественного и просветительского значения картины стало включение фильма в постоянную экспозицию главного военного музея страны – Музея Победы на Поклонной горе. Это не только высокая общественная оценка, но и пример того, как театральная инициатива может стать частью музейного диалога. «Агитбригада» демонстрирует возможности перекрёстных культурных проектов, в которых сцена, экран и экспозиция работают как единая система памяти.
В 2025 году проект получил грант Президентского фонда культурных инициатив на съёмки второй части – фильма «Агитбригада. Серая зона». Это не просто очередной кинопроект, а систематичная стратегия работы с исторической памятью, в которой кино становится пространством общественного диалога. Новый фильм вновь соединит сценическое мышление и экранную выразительность, чтобы честно заговорить о войне, культуре и человеке.
Съёмки начнутся в сентябре 2025 года, а премьера запланирована на первую декаду мая 2026-го – в преддверии Дня Победы. При этом уже сейчас разрабатывается многослойная промо-кампания, основанная на современных инструментах коммуникации. И хотя её механизмы пока не подлежат публичному раскрытию, сама логика продвижения позволяет осторожно предполагать: потенциальный охват будущей аудитории — сотни миллионов зрителей по всему миру.
В.П.: Как современные технологии помогают театру в работе?
Е.Г.: THEATRUM стал первым театром в Свердловской области, внедрившим телескопическую систему трибун – «бличер». Это решение позволяет полностью трансформировать пространство зала за 30 минут, подстраивая его под задачу спектакля или события. Ранее подобные технологии использовались только в спортивных и культурно-деловых центрах.
Но ключевое не в новизне как таковой, а в том, что она подчинена режиссёрскому замыслу. Речь не о «вау-эффекте», а об экономии времени, уважении к рабочим графикам, мобильности репертуара. THEATRUM перестраивается не потому, что может, а потому, что так лучше говорит его искусство.
Любопытно, что идея трансформируемого пространства возникла ещё в XVIII веке – в театре графа Шереметьева в Останкино. Там сцена и зал преобразовывались вручную, с помощью лошадей и воротков. Сегодня та же задача решается нажатием кнопки. Преемственность технологий становится мостом между эпохами – и возможностью говорить с современником на его языке.
Сцена, экран, диалог, технология – всё это в THEATRUM работает как части единого культурного организма. Здесь не существует границ между жанрами, поколениями или форматами. Проекты с библиотеками, школами, театрами и медиа объединены одной целью – создать среду, где культура воспринимается не как потребление, а как участие.
Всё больше партнёров включаются в эту архитектуру смыслов. Растёт количество зрителей, проектов, грантовой поддержки, профессионального признания. Но главное – растёт количество людей, считающих театр частью своей жизни.
В.П.: С какими сложностями сталкивается театр с точки зрения управления?
Е.Г.: THEATRUM – не волшебный корабль в море культуры. Он функционирует в условиях тех же вызовов, что и другие театры: нехватка штатных единиц, высокая нагрузка на административный персонал, сложная и трудоёмкая грантовая отчётность. Но благодаря системному подходу, внутренней дисциплине и продюсерскому мышлению команда выстраивает устойчивую модель, способную не только удерживаться на плаву, но и задавать вектор.
Среди стратегических приоритетов:
И это не абстрактные мечты, а пункты в рабочем плане на ближайшие два сезона.
Важен и географический фактор. THEATRUM – первый профессиональный театр в Верхней Пышме, городе с собственным административным статусом и стремительным темпом застройки, но по сути – ещё одном районе Екатеринбурга, связанном с ним развитой транспортной системой. Сюда можно добраться всего за один час, но этот час – то время, за которое потенциальный зритель выбирает между десятками культурных событий в столице региона. Конечно, в сфере культуры говорить о конкуренции не совсем верно, но хотим мы этого или нет – все театры борются за внимание, время и эмоциональное участие публики.
В этом контексте особенно ценно, что THEATRUM не адаптируется к внешнему давлению, а строит собственный путь. Он работает не с удобством, а с доверием, ставя на первое место содержание и глубину.
Вопреки распространённому мнению о снижении интереса к искусству, подлинно содержательные проекты по-прежнему находят живой отклик. Более того, именно сегодня, когда внимание рассеяно, а лента новостей затоплена поверхностными впечатлениями, становится очевидно: зритель способен откликнуться не на упрощение, а на углубление высказывания.
Примеры THEATRUM это подтверждают: спектакли без прямой адаптации к трендам, фильмы без маркетинговых трюков, проекты без хайпа – но с внутренней правдой, эстетической плотностью и доведённой до конца мыслью – вызывают доверие. А значит, выживает не то, что подстраивается, а то, что звучит точно.
Этот феномен требует не только признания, но и поддержки. Ведь на фоне кризиса смыслов культурные институции становятся последним пространством, где возможен разговор – сложный, честный, необязательный к «лайкам», но нужный. И в этом смысле THEATRUM – не исключение, а возможное направление движения для всей сферы.
В.П.: Как Вы оцениваете влияние театра на социокультурную ситуацию? Каков его вклад в формирование городского и культурного пространства?
Е.Г.: Помимо формальных успехов, THEATRUM демонстрирует влияние, которое невозможно выразить в цифрах или метриках охвата. Это не про статистику, а про внутренние сдвиги – в восприятии города, в интонации разговоров, в маршрутах повседневности. Театр становится точкой перезапуска локальной идентичности. Верхняя Пышма, ранее ассоциировавшаяся преимущественно с индустриальной логикой – город металла, заводов, техники, – всё отчётливее звучит в культурном поле.
Меняется само представление о том, что здесь может происходить. На карте смыслов появляется не производственная мощность, а символическая. Зрители делятся в соцсетях не просто отзывами, а личными историями: как спектакль напомнил о забытом родителе, как фильм стал поводом для семейного разговора, как ребёнок после «Королевства кривых зеркал» перестал бояться публичных выступлений. Кто-то едет из Екатеринбурга, несмотря на расстояние, потому что «именно тут – настоящее». Кто-то впервые приходит в театр не «по обязанности», а с доверием. Кто-то возвращается – потому что почувствовал, что здесь его слышат.
THEATRUM запускает процессы, в которых произведение становится не событием, а точкой сборки. И это не пафосная метафора: в спектаклях театра закодированы ситуации узнавания, встречи с собой, диалога с близкими. Театр не подскажет ответы, но поможет точно сформулировать вопросы. Создание таких «узлов переживаний» – ключевая задача театра в XXI веке. И THEATRUM с ней справляется. Причём не за счёт универсализации и усреднения, а благодаря бережному отношению к частному, локальному, несенсационному. Именно это становится основой доверия – а значит, и долговременного культурного влияния.
Культура – это не храм и не рынок. Это пространство отношений. THEATRUM доказывает, что современный театр может быть площадкой, где смысл важнее привычки, а разговор – важнее реакции. Он умеет быть камерным и масштабным, локальным и глобальным одновременно. Он даёт инструмент тем, кто хочет не просто «управлять культурой», а действительно ею жить.
Если вы дочитали до этого места, у вас уже есть отправная точка. Подумайте: какой спектакль вы хотите создать? Какое кино хотите показать? Какое сообщение послать миру?
Начните с малого. Начните, как THEATRUM, с честного вопроса к себе: «А что я хочу сказать?»
В.П.: Как может быть масштабирован опыт театра THEATRUM в дальнейшем?
Е.Г.: Могу выделить несколько ключевых пунктов, которые составляют своеобразную «дорожную карту».
Евгений Гапонов: THEATRUM не гонится за хайпом. Здесь важна не форма ради формы, а форма как продолжение идеи. THEATRUM предлагает модель театра будущего, в котором искусство существует не ради представления, а ради разговора. Причём разговор ведётся на всех уровнях: от сценического языка до конструкции зрительного зала. И это может стать ориентиром не только для театров, но и для музеев, креативных центров, медиаплатформ.
Каждая постановка здесь – это результат месяцев исследований, споров и экспериментов. Например, «Марлен Дитрих. Вслух и шёпотом…» (реж. Александр Баргман) разворачивается как сценическая партитура, где голос актрисы обнажает внутреннюю борьбу между образом и правдой.
Звуковой дизайн строится на шорохах, дыхании, «пустотах» – это спектакль-интонация, спектакль-портрет без имитации. Художник по стилю Сергей Данишевский разработал концепцию, в которой каждый костюм говорит не меньше, чем монолог. А сцена, разделённая на пространство «вслух» и зону «шёпота», становится точкой столкновения публичного и интимного.
Спектакль стал продолжением успешного проекта о великой Эдит Пиаф, который THEATRUM представил в 2023 году. Постановка о Пиаф не только получила признание в России, но и в 2024 году была показана в немецком городе Виттен. Именно этот показ стал отправной точкой международной истории театра, положив начало новым партнёрствам, гастролям и вниманию европейских СМИ.
Проект «Шинель» (реж. Дарья Бурилко) в рамках программы «Внеклассное чтение» – спектакль о том, как классика способна отказаться от музейной позы и стать современным разговором. Постановка минималистична по форме, но насыщенна по смыслу. Используются контрасты звука и тишины, световые акценты, а также оригинальная музыкальная партитура с элементами живого звука и электронной обработки. Вместо привычных декораций –визуальные символы, дающие пространство для воображения. Спектакль ориентирован на подростковую аудиторию и служит не иллюстрацией к школьной программе, а её расширением в сторону осмысленного сопереживания.
Даже спектакли-фантазии, такие как «Чехов. Маленькие комедии» (реж. Александр Борисов), в THEATRUM всегда имеют режиссёрское задание. Постановка включает два водевиля Антона Чехова – «Медведь» и «Предложение». Эти пьесы, полные комических коллизий, разыграны с современным темпоритмом и вниманием к интонации. Смех здесь не для разрядки, а для осмысления: за лёгкостью формы скрываются вопросы о человеческом достоинстве, упрямстве, одиночестве и любви.
В.П.: На чем базируется стратегия театра?
Е.Г.: В первую очередь его стратегия – мультижанровость. THEATRUM работает на пересечении театральных форматов: жанров театра и видов театра. Это видно не только по тематике, но и по типу постановок: в афише соседствуют драматические спектакли, пластические этюды, сценические инсталляции, кукольные и семейные представления.
«Гадкий утёнок» – постановка, созданная как спектакль для всей семьи. Это не милая сказка, а серьёзный разговор о принятии инаковости, одиночестве, свободе быть собой. Спектакль построен на тонком соединении визуального ряда и ритма, в нём используется как предметный театр, так и образы живого актёра. Режиссёр не навязывает морали, позволяя ребёнку (и взрослому) сделать собственные выводы.
«Демон» – пластический спектакль, в котором лермонтовское поэтическое начало превращается в язык тела и света. Здесь нет диалогов в привычном смысле – есть движение, дыхание, ритм. Зритель включается в процесс не только эмоционально, но и телесно, считывая паузы, тишину, напряжение пространства.
«Тайна доктора О.» – камерная постановка, в которой элементы триллера, психологической драмы и визуального театра соединены в плотную ткань высказывания. Постепенно зритель осознаёт, что сцена говорит не только о конкретной истории, но и о глубинных страхах, и об экзистенциальном выборе – довериться или закрыться, помнить или забыть.
В.П.: Опишите вашу целевую аудиторию, кто ваш зритель?
Е.Г.: THEATRUM не мыслит искусство как одностороннее вещание. В центре – не просто зритель, а участник. В рамках программы «Внеклассное чтение» подростки знакомятся с театром как способом выражения, не ограниченным школьной программой. Для них создаются специальные спектакли, встречи с актёрами, обсуждения.
Работа с молодёжной аудиторией строится не на уступках, а на уважении: сложные темы подаются через близкий язык и формы. Например, в спектакле «Шинель» используется вербатим, электронная музыка, визуальные символы вместо декораций.
Кроме того, театр проводит лекции, мини-курсы, совместные проекты с педагогами. Он работает как площадка взаимодействия, а не только как сцена.
Отдельного внимания заслуживает история рояля Fazioli (модель F 278), ставшего живым участником событий THEATRUM. В России таких инструментов всего три. Один из них уже третий год «прописан» в Верхней Пышме. Этот рояль не просто символ статуса, а редчайший носитель звука – его резонансная дека изготовлена из той самой красной ели, из которой делали скрипки Страдивари. Он улавливает малейшие оттенки прикосновения, «слышит» настроение исполнителя, а его тембр – кристально чистый, но при этом живой, наполненный дыханием.
Программы с участием Fazioli – например, программа «Руки», – стали мощной точкой притяжения: здесь объединились филармоническая аудитория и театральные зрители, а границы жанров стерлись. Этот опыт ещё одно подтверждение того, как музыкальная партитура и сценическое действие способны складываться в единое полифоническое высказывание, расширяя не только эстетическое поле, но и само представление о театре как пространстве встречи.
По сути, THEATRUM – это театр-предложение. Он возник как частная инициатива в малом городе, но смог превратиться в точку притяжения и обсуждения, сравнимую с федеральными центрами. Его успех построен на пяти стратегиях:
- Ставка на осмысленный контент. В афишу не попадают случайные названия. Каждое – это художественное исследование с конкретным вопросом к зрителю.
- Горизонтальные партнёрства. THEATRUM не работает в изоляции – от совместных проектов с кинокомпанией V&T до участия в международных фестивалях и образовательных инициативах.
- Инвестиции в инфраструктуру. Технологии – не бонус, а инструмент. Система «бличер», цифровые платформы, мобильные форматы – всё это усиливает идею театра, а не отвлекает от неё.
- Вовлечение сообществ. Детские, молодёжные, семейные и профессиональные группы задействуются не как аудитория, а как соавторы процесса.
- Открытость к гибридным форматам. Кино, лекции, видеоэссе, минифильмы – всё это не угроза сцене, а её расширение.
Что можно взять в практику уже сейчас?
- Переосмыслите формат спектакля. Не как отыгранного действия, а как медиума: через свет, звук, пространство, паузу.
- Создайте систему быстрых трансформаций. Пусть это будет не бличер, а просто мобильные декорации, адаптивный свет или зонированный зал.
- Развивайте кросс-медийность. Даже короткие ролики о репетициях или сценах могут стать ценными сообщениями для зрителя.
- Включите зрителя в игру. Это может быть детский интерактив, проектный театр, аудиоспектакль на улице – всё, что превращает монолог в диалог.
В.П.: Театр пробует работать и в направлении киноискусства, был создан фильм «Агитбригада». Для вас это воплощение стратегии мультижанровости?
Е.Г.: «Агитбригада» – это киноальманах, в котором театр выходит за пределы сцены, осваивая экран как новое пространство разговора. Фильм, созданный в 2024 году в содружестве с кинокомпанией V&T Agency и при поддержке уже упомянутого выше Музейного комплекса, стал первой частью этого проекта. Лента объединила эстетику агитфильма, театральной пластики и документального высказывания – и мгновенно обрела международное признание. Среди достижений – премии за «Лучший короткометражный фильм Европы» и «Лучший военный фильм», участие в фестивалях Нью-Йорка, Мехико, Милана, Бангкока, Санкт-Петербурга и других культурных столиц. Первый фильм театра стал программным высказыванием о роли искусства в военное время: в нём используются архивные хроники, фронтовые стихи и монтажная структура, близкая к театру вербатима. Картина была показана на 27 региональных телеканалах РФ и собрала совокупную аудиторию свыше 50 миллионов человек.
Успех был обусловлен не только художественной выразительностью, но и остроактуальной темой – культурной памяти и личной ответственности в исторических процессах. Эта картина – своего рода благодарственное письмо тем, кто в годы Великой Отечественной войны, читая под обстрелом стихи из кузова полуторки, делал для Победы не меньше, чем воюющие на передовой.
Тогда, в сороковые, мобильные творческие группы дали более полутора миллионов концертов в полевых условиях – в среднем тысяча представлений в день. Это в полтора раза больше, чем сегодня ежедневно показывается всеми российскими театрами страны на стационаре. Сцена была оружием, артист – солдатом. И кино, созданное в XXI веке, берёт на себя задачу напомнить об этом: не из патетики, а из уважения.
Важным признанием художественного и просветительского значения картины стало включение фильма в постоянную экспозицию главного военного музея страны – Музея Победы на Поклонной горе. Это не только высокая общественная оценка, но и пример того, как театральная инициатива может стать частью музейного диалога. «Агитбригада» демонстрирует возможности перекрёстных культурных проектов, в которых сцена, экран и экспозиция работают как единая система памяти.
В 2025 году проект получил грант Президентского фонда культурных инициатив на съёмки второй части – фильма «Агитбригада. Серая зона». Это не просто очередной кинопроект, а систематичная стратегия работы с исторической памятью, в которой кино становится пространством общественного диалога. Новый фильм вновь соединит сценическое мышление и экранную выразительность, чтобы честно заговорить о войне, культуре и человеке.
Съёмки начнутся в сентябре 2025 года, а премьера запланирована на первую декаду мая 2026-го – в преддверии Дня Победы. При этом уже сейчас разрабатывается многослойная промо-кампания, основанная на современных инструментах коммуникации. И хотя её механизмы пока не подлежат публичному раскрытию, сама логика продвижения позволяет осторожно предполагать: потенциальный охват будущей аудитории — сотни миллионов зрителей по всему миру.
В.П.: Как современные технологии помогают театру в работе?
Е.Г.: THEATRUM стал первым театром в Свердловской области, внедрившим телескопическую систему трибун – «бличер». Это решение позволяет полностью трансформировать пространство зала за 30 минут, подстраивая его под задачу спектакля или события. Ранее подобные технологии использовались только в спортивных и культурно-деловых центрах.
Но ключевое не в новизне как таковой, а в том, что она подчинена режиссёрскому замыслу. Речь не о «вау-эффекте», а об экономии времени, уважении к рабочим графикам, мобильности репертуара. THEATRUM перестраивается не потому, что может, а потому, что так лучше говорит его искусство.
Любопытно, что идея трансформируемого пространства возникла ещё в XVIII веке – в театре графа Шереметьева в Останкино. Там сцена и зал преобразовывались вручную, с помощью лошадей и воротков. Сегодня та же задача решается нажатием кнопки. Преемственность технологий становится мостом между эпохами – и возможностью говорить с современником на его языке.
Сцена, экран, диалог, технология – всё это в THEATRUM работает как части единого культурного организма. Здесь не существует границ между жанрами, поколениями или форматами. Проекты с библиотеками, школами, театрами и медиа объединены одной целью – создать среду, где культура воспринимается не как потребление, а как участие.
Всё больше партнёров включаются в эту архитектуру смыслов. Растёт количество зрителей, проектов, грантовой поддержки, профессионального признания. Но главное – растёт количество людей, считающих театр частью своей жизни.
В.П.: С какими сложностями сталкивается театр с точки зрения управления?
Е.Г.: THEATRUM – не волшебный корабль в море культуры. Он функционирует в условиях тех же вызовов, что и другие театры: нехватка штатных единиц, высокая нагрузка на административный персонал, сложная и трудоёмкая грантовая отчётность. Но благодаря системному подходу, внутренней дисциплине и продюсерскому мышлению команда выстраивает устойчивую модель, способную не только удерживаться на плаву, но и задавать вектор.
Среди стратегических приоритетов:
- развитие международного и внутрироссийского сотрудничества и участие в сетевых проектах;
- расширение киносегмента – выпуск второго и третьего фильмов киноальманаха, в том числе в формате ТВ-документалистики;
- укрепление связей с малым бизнесом и частными донорами в регионе.
И это не абстрактные мечты, а пункты в рабочем плане на ближайшие два сезона.
Важен и географический фактор. THEATRUM – первый профессиональный театр в Верхней Пышме, городе с собственным административным статусом и стремительным темпом застройки, но по сути – ещё одном районе Екатеринбурга, связанном с ним развитой транспортной системой. Сюда можно добраться всего за один час, но этот час – то время, за которое потенциальный зритель выбирает между десятками культурных событий в столице региона. Конечно, в сфере культуры говорить о конкуренции не совсем верно, но хотим мы этого или нет – все театры борются за внимание, время и эмоциональное участие публики.
В этом контексте особенно ценно, что THEATRUM не адаптируется к внешнему давлению, а строит собственный путь. Он работает не с удобством, а с доверием, ставя на первое место содержание и глубину.
Вопреки распространённому мнению о снижении интереса к искусству, подлинно содержательные проекты по-прежнему находят живой отклик. Более того, именно сегодня, когда внимание рассеяно, а лента новостей затоплена поверхностными впечатлениями, становится очевидно: зритель способен откликнуться не на упрощение, а на углубление высказывания.
Примеры THEATRUM это подтверждают: спектакли без прямой адаптации к трендам, фильмы без маркетинговых трюков, проекты без хайпа – но с внутренней правдой, эстетической плотностью и доведённой до конца мыслью – вызывают доверие. А значит, выживает не то, что подстраивается, а то, что звучит точно.
Этот феномен требует не только признания, но и поддержки. Ведь на фоне кризиса смыслов культурные институции становятся последним пространством, где возможен разговор – сложный, честный, необязательный к «лайкам», но нужный. И в этом смысле THEATRUM – не исключение, а возможное направление движения для всей сферы.
В.П.: Как Вы оцениваете влияние театра на социокультурную ситуацию? Каков его вклад в формирование городского и культурного пространства?
Е.Г.: Помимо формальных успехов, THEATRUM демонстрирует влияние, которое невозможно выразить в цифрах или метриках охвата. Это не про статистику, а про внутренние сдвиги – в восприятии города, в интонации разговоров, в маршрутах повседневности. Театр становится точкой перезапуска локальной идентичности. Верхняя Пышма, ранее ассоциировавшаяся преимущественно с индустриальной логикой – город металла, заводов, техники, – всё отчётливее звучит в культурном поле.
Меняется само представление о том, что здесь может происходить. На карте смыслов появляется не производственная мощность, а символическая. Зрители делятся в соцсетях не просто отзывами, а личными историями: как спектакль напомнил о забытом родителе, как фильм стал поводом для семейного разговора, как ребёнок после «Королевства кривых зеркал» перестал бояться публичных выступлений. Кто-то едет из Екатеринбурга, несмотря на расстояние, потому что «именно тут – настоящее». Кто-то впервые приходит в театр не «по обязанности», а с доверием. Кто-то возвращается – потому что почувствовал, что здесь его слышат.
THEATRUM запускает процессы, в которых произведение становится не событием, а точкой сборки. И это не пафосная метафора: в спектаклях театра закодированы ситуации узнавания, встречи с собой, диалога с близкими. Театр не подскажет ответы, но поможет точно сформулировать вопросы. Создание таких «узлов переживаний» – ключевая задача театра в XXI веке. И THEATRUM с ней справляется. Причём не за счёт универсализации и усреднения, а благодаря бережному отношению к частному, локальному, несенсационному. Именно это становится основой доверия – а значит, и долговременного культурного влияния.
Культура – это не храм и не рынок. Это пространство отношений. THEATRUM доказывает, что современный театр может быть площадкой, где смысл важнее привычки, а разговор – важнее реакции. Он умеет быть камерным и масштабным, локальным и глобальным одновременно. Он даёт инструмент тем, кто хочет не просто «управлять культурой», а действительно ею жить.
Если вы дочитали до этого места, у вас уже есть отправная точка. Подумайте: какой спектакль вы хотите создать? Какое кино хотите показать? Какое сообщение послать миру?
Начните с малого. Начните, как THEATRUM, с честного вопроса к себе: «А что я хочу сказать?»
В.П.: Как может быть масштабирован опыт театра THEATRUM в дальнейшем?
Е.Г.: Могу выделить несколько ключевых пунктов, которые составляют своеобразную «дорожную карту».
- Создание команды смыслов. Не менее важной, чем творческое ядро, становится команда людей, отвечающих за смысловую архитектуру проекта. Речь не просто о штатной единице методиста, а о живой связке: продюсер, куратор, педагог, исследователь, драматург, SMM-редактор, аудиодизайнер. Каждый участник усиливает высказывание, а не обслуживает его. Такие роли нельзя копировать по бумажке, но можно осознанно выстраивать внутри каждого театра или культурного центра.
- Работа с территорией. Местная среда – не обуза, а ресурс. THEATRUM не просто функционирует в Верхней Пышме – он врастает в контекст, раскрывая исторические, социальные, культурные слои города. Работа с локальной памятью, адаптация пространства, выстраивание маршрутов зрителя – всё это превращает театр в точку осмысления собственной повседневности. Подход применим даже в самых малых городах: важно не «какой у нас зал», а «что и как мы хотим сказать через этот зал».
- Интеграция с образованием и музейной средой. Не ждать, пока к тебе придут – а идти самому. Совместные программы со школами, кружками, библиотеками и музеями позволяют размыть границу между культурой и повседневностью. Ключевой принцип – партнёрство, а не подчинение. Это касается и формы: спектакли-экскурсии, лекции с элементами перформанса, театрализованные уроки. THEATRUM показывает, как интеграция не ослабляет искусство, а усиливает его влияние.
- Мультиформатная модель: сцена + экран + город. THEATRUM активно доказывает, что сцена, экран и городская среда – не конкуренты, а соавторы. Одна и та же идея может зазвучать как спектакль, видеопроект, уличная акция или пост в Telegram. Такой подход даёт театру гибкость: если в зале – ограничения, история может пойти в школу или в кино, если аудитория уехала в отпуск – она найдёт театр онлайн. Это путь не только к устойчивости, но и к новому типу зрителя – гибридному, включённому, неформальному.
- Подлинность как условие доверия. В эпоху инфошума и имитаций зритель особенно чувствителен к интонации. THEATRUM не делает ставку на внешний блеск, но говорит по-честному – и получает искренний отклик. Форматы важны, но без эмоциональной точности они теряют смысл. Подлинность – это не пафос, а ежедневная работа на грани: говорить только то, что пережито. И именно это становится главным конкурентным преимуществом в мире культурной перенасыщенности.
- Институциональное мышление без бюрократии. THEATRUM сочетает независимость с чёткой внутренней структурой: стратегия развития, горизонты планирования, работа с грантами, аналитика, отчётность, партнёрская сеть. Однако всё это – не ради «галочек», а ради выживания и роста. Такая модель может быть полезна как для муниципальных театров, которым не хватает «свежей крови», так и для негосударственных, которым важно нарастить системность.
- Театр как точка сборки нового городского смысла. THEATRUM – не просто афиша. Он меняет образ Верхней Пышмы. Когда на спектакль приезжают из Екатеринбурга, Тюмени или Москвы, речь идёт не только об искусстве – но о восприятии города. Даже в тех локациях, которые не воспринимаются как культурные центры, театр может стать ядром обновлённой идентичности. Для этого нужна не арена, а воля к разговору.
